Иногда журналисту легко разговорить человека, и тогда остаётся только записывать. С бессменным руководителем хора мальчиков «Глория» Элеонорой ВАРЕНЦОВОЙ случай явно не тот. Ну, не любит она о себе рассказывать, категорически не любит. «Да что, - говорит, - я? В моей жизни нет ничего интересного…» Ага. А то, что со своим коллективом она всю Россию и пол Европы объездила – Германия, Италия, Грузия, Австрия, – а еще побывала в Корее и Азербайджане, это все не считается… И что ото всюду они привозили дипломы, кубки, призы – это тоже ерунда…
Ладно, не любит Элеонора Дмитриевна разговаривать с журналистами, но читатель в этом не виноват. А ему интересно (я надеюсь). Поэтому вытягиваю из Заслуженного работника культуры РФ информацию чуть ли не клещами.
- Элеонора Дмитриевна, почему хор мальчиков? Почему именно мальчиков?
- У них до мутации невероятно красивый голос. Особый. Тесситура женская, но тембр другой, женщина никогда не сможет так спеть. Великий наш хормейстер Соколов говорил: «Голос мальчика это голос ангела». Хотя, что эти ангелы творят вне занятий… Они в перерывах на ушах стоят, висят на всем, на чем можно висеть, прыгают на всем, на чем можно прыгать. И на чем нельзя, тоже висят и прыгают.
- Когда вы стали работать исключительно с мальчиками? Когда осознали уникальность этого тембра?
- У меня муж был артист. Народный артист, лауреат государственной премии, Владимир Васильевич Варенцов. И я моталась с ним по городам, с его другом Киржемановым. И везде, куда бы не приезжали, я создавала хоры, специальность у меня такая. Много разных хоров было, смешанных. В семьдесят третьем году приехали в Кемерово, и я там попала на городской конкурс хоров. Там я и услышала солистов-мальчиков. И захотелось попробовать создать мальчиковый хор. Прошлась по школам, собрала их со всего города человек пятьдесят.
- Вот просто так стали ходить по школам?
- Нет, меня в этой затее поддержал начальник ГорОНО. Я пришла к нему с этим как раз во время совещания, когда у него в кабинете сидели директора школ. И он сказал им: «Окажите содействие». Я приходила в школы, забирала ребят прямо с уроков, мне была «зеленая улица»… И хор у меня получился отличный. Мы с ним весь Советский Союз объездил по линии Обкома комсомола. В Донбассе были, в Краснодоне нас, помню, водили в шахты, куда молодогвардейцев бросили... Даже в Париж съездили, это в те-то времена…
Но я так от этих мальчишек устала, они же такие шебутные… И когда я приехала в Томск из Кемерово в 79-м, я молчала, как рыба, не говорила, что с мальчиками работала. Устроилась в «Культпросвет училище», преподавала теоретические дисциплины. Хор, правда, тоже вела, меня туда и приняли только с этим условием. Но такой-то хор – не проблема, это ведь, практически взрослые люди, организованные, подготовленные: у меня там пели юноши и девушки с оркестрового отделения и с моего отделения «Академический хор».
Но вдруг по каким-то соображениям это отделение закрыли, говорят, - «переучивайтесь на фольклор», и я тогда ушла в 1-ю музыкальную школу. И вот там проговорилась пианистке Людмиле Райковой про «хор мальчиков», а та рассказала Вере Михайловне ____, директору Дома Ученых. Та и говорит мне: «Нам нужен хор мальчиков, так как в Томске никогда такого не было…» И пошло-поехало. Сразу набрали шестьдесят, и с каждым годом хор пополнялся новыми певцами… Вот когда их за сто перевалило, Вера Михайловна взмолилась: «Давай что-то с этим делать, я уже с ума от твоих мальчиков схожу!..»
- За что боролась, на то и напоролась?
- Вот именно. Вера Михайловна договорилась с директором Дворца творчества Татьяной Петровной, и в 92-м году нас приняли. Мы пришли сюда большим составом: бывшие мальчики стали юношами, их голоса мутировали, но они остались в коллективе, а я набрала новую группу мальчишек. Такой состав считается «смешанным»
- Почему так? «Смешанный» это же когда разнополый коллектив…
- Мальчики поют в женской тесситуре, а у юношей уже мужские голоса, поэтому можно использовать партитуры смешанного хора. Но хоть мы уже и во Дворце базировались, нас продолжали еще долго называть «Хор мальчиков Дома Ученых», но официально мы приобрели статус «хоровая студия мальчиков и юношей» и назвались «Глория». В связи с этим расширился и педагогический состав, появились хормейстер, концертмейстеры, педагоги по инструментам. Прошло семнадцать лет, и «Глория» давно и прочно стала коллективом Дворца Творчества детей и молодежи.
С «Глорией» мы побывали во многих странах – на международных конкурсах. На Всемирной Олимпиаде Хоров четырежды побывали. И всегда были лауреатами. Самая высокая победа была – «серебро», лауреаты второй степени – это в Корее.
- Вы что-то интересное про эти загранпоездки можете рассказать? Какой-то случай, происшествие…
- Вы знаете, что самое главное в загранпоездках? Чтобы никаких происшествий не было.
- А первое выступление «Глории» вы помните?
- Да, конечно. Это было 8 ноября 1980 г. Пели с симфоническим оркестром песню Дмитрия Шостаковича «Родина слышит».
- «… Родина знает, где ее сын в облаках пролетает…» Я когда маленький был, меня эта песня просто завораживала.
- Вот так они и действуют на людей, мальчишеские голоса. Вы ее слышали в самом известном исполнении, солист – Женя Таланов… Ну вот. В две тысячи двадцатом году, восьмого ноября, будет сорокалетие хора. Хочу собрать всех, ну, или почти всех солистов, которые у нас были. Некоторые живут в Томске, некоторые – далеко. Вот один из первых, например, Илья Рерих, в Америке. И поет там, кстати. Борис Афанасьев в Ирландии, поет в университетском хоре. Саша Газизов на Кипре, у него свой инструментальный ансамбль.
Двое наших солистов поют в оперных театрах: Кузьмин Сергей, тенор – в Михайловском театре Санкт-Петербурга. Гурий Гурьев, очень красивый баритон, стал лауреатом первой степени международного вокального конкурса имени Георга Отса, там его заметили менеджеры из Италии и пригласили на двухгодичную стажировку в Ла-Скала, там он, скорее всего, и останется. Многие хоть и не стали музыкантами, но хоровую свою деятельность не забрасывают. Антон Пешко поет в университетском хоре Санкт-Петербурга. Витя Сиротин. Солистом тоже был. После шестой школы его звали на кафедру иностранных языков, а он пошел в духовную семинарию, был секретарем отца Ростислава, а потом ушел из церкви «в мир». Чем сейчас занимается, не знаю, но видела, он своих детей в музыкальную школу водил. Талантливый парень необыкновенно.
Бушухин Глеб, прекрасный голос. Сейчас на телевидении работает. Миша Давыдов – дирижер капеллы ТГУ. Голос был потрясающий. Когда он пел песню Евгения Мартынова «Лебединая верность», женщины урёвывались. Необыкновенно красивый голос.
Саша Трубачев. Он и Петр Ефремов пели в хоре двадцать пять лет! С самого детства. Сейчас у него самого дети, времени не хватает, но, бывало, позвоню ему: «Петя, нам твой бас нужен, в Испанию едем. И он приходит, занимается.
Тут я понимаю, что Элеонору Дмитриевну прорвало. Сколько в «Глории» было воспитанников? Сто? Двести? Тысяча? И сейчас она о каждом что-нибудь скажет…
- Паша Золотов сейчас учится в Москве. Андрей Симоненко – юрист, преподает в ТГУ. Саша Зверев – поёт в Новосибирском театре оперы и бвлета, еще у него свой ансамбль, причем военный. Помню, когда только пришел к нам, ему лет пять было, идут с другом по коридору, горланят чего-то. Я вышла: «Это еще кто у нас?» «Это ми поём…»
Коля Левашов в играет в Академическом симфоническом оркестре филармонии Новосибирска… Володя Кондратьев – директор бардовского объединения «Томский Перекресток». Но в хоре тоже поет, в Каларовской церкви. Серебров Тихон, он из плеяды медиков-Серебровых, его специализация – лицевая хирургия. Сергей Козлов… Этот вообще, без него никуда… На всех инструментах играет. Он в таможне сейчас работает. Стариковы, два брата. Павел в Лондоне, Миша преподает в ТГУ.
Иван Комаров – это уже «свежий кадр». Он был солистом с роскошным голосом, всегда на бис выходил, не отпускали его. В Тобольске на международном вокальном конкурсе он пел песню Игоря Корнелюка «Город, которого нет», стал лауреатом первой степени… Его так объявили: «Иван Комаров, город Томск. Город, которого нет»… Смеху было… Сейчас живет в Санкт-Петербурге. Иван Криволапов. Он из хора ушел в капеллу ТГУ. И в оперных спектаклях поет, когда они там оперу ставят. И сын его у нас занимался. Станислав Попов – роскошный солист, просто роскошный, в ТЕЛЕ-2 сейчас работает…
- Элеонора Дмитриевна, вы хотите, чтобы все они были на сорокалетии «Глории»?
- Конечно. Я и половины не назвала.
- Думаю, вы и десятой части ваших «мальчиков» не назвали.
- Пожалуй. Многим из них уже за сорок… Я их всех помню. И каждый голос помню.
- А самый первый хор у вас какой был?
- Это был смешанный хор Брянского Дворца машиностроителей. Я туда работать пришла сразу после музыкального училища. Я ведь из Брянска родом. Кстати, тот мой хор брянский с Гагариным встречался... А вы знаете, что Юрий Алексеевич песню «Родина слышит» в космосе пел? Ту самую, с которой начала свой отсчет «Глория».
- Это, наверное, символично. А «глория» это ведь по-русски «слава»? Вы очень удачную песню выбрали для начала славного пути вашему коллективу. Наверное, это будет сногсшибательный концерт, когда все, или почти все, ваши воспитанники, все солисты за сорок лет приедут ото всюду… Но в следующем году еще и юбилей Дворца. Прокомментируйте это.
- Ну что тут скажешь. Нам тут комфортно. И воспитанники «Глории», они и воспитанники Дворца. Так что это будет и их праздник. Наш общий праздник.
