Премьерный показ фильма «ДЕТЕКТОР ПРАВДЫ», дебютной работы киностудии «Пионер» Дворца творчества детей и молодёжи Томска, состоялся 13 ноября.
Сегодня в гостях у медиацентра Дворца режиссер фильма ДЕНИС ЕГОРОВ.
С ним беседуют: Никита Кононов, Диана и Кирилл Рузановы.
- Денис Сергеевич, расскажите, пожалуйста, о себе, о том, как вы пришли в кино.
- Я свой первый фильм снял, когда мне было лет десять-одиннадцать. У моих родителей был знакомый, коллега по работе, и у него была настоящая кинокамера. С восьмимиллиметровой пленкой. Это такая тарахтелка, куда заправляется пленка, и та крутится даже не электричеством, а надо заводить. И он эту камеру дал нам, что называется, погонять. Мы под это дело написали сценарий боевика, который назывался "Кровавое золото".
Сюжет заключался в том, что какой-то непонятный мешочек с драгоценностями переходил от каких-то одних злодеев к другим злодеям, когда те этих убивали, а потом этих двоих убивали другие, и так мешочек этот перетекал из рук одной банды в руки другой, и все погибали... И я помню, что тогда я совершил свой первый актерский подвиг: мне надо было упасть лицом в воду, в озерцо, и меня должны были оттуда вытащить за ноги, но «коллеги» мои что-то не слишком спешили, и лицом в воде я пролежал минуты полторы... Короче, все это было очень увлекательно и познавательно, но вот закончилось, правда, бесславно.
- Почему?
- Когда мы сдали пленку на проявку, выяснилось, что у нас сбилась перфорация, и она вообще не крутилась.
- Ужас!
- Да, это было разочарование. Но, в то же время, это был опыт. Помню, когда мы рисовали с другом афишу, мы чуть не подрались, так как не могли согласиться с концепциями друг друга – по-разному видели, как кровь должна стекать с букв... Имел место творческий конфликт, то есть, все было по-настоящему.
И вот это всё, одновременно с просмотром фильмов в кинотеатре и по телевизору, увлекло меня. На какое-то время, правда, этот интерес был положен на дальнюю полку, но подспудно он все равно имел место. И вот наступил такой момент, когда здесь, в Томске, многие ребята стали снимать своё кино, а поскольку я уже к тому времени играл в народном театре и на нескольких профессиональных сценах успел слегка засветиться, меня стали часто приглашать на съемки, как человека фанатичного и готового бесплатно поработать.
Бесплатно-то бесплатно, но это все тоже давало какой-то опыт и разбередило заново эту мою кино-тягу, и в конце концов я попал в фильм к Александру Нерадовскому «Вера». А это – первый местный полнометражный фильм, который дошел до финиша, прошел все стадии кинопроизводства со всеми мытарствами, которые только можно придумать для человека, который прокладывает дорогу... И этот фильм засветился, попал на кинофестивали и даже взял какие-то призы. И меня это все так вдохновило, что я тоже захотел попробовать себя в качестве сценариста и режиссера. Я написал сценарий, вместе с Александром мы его доработали и сняли фильм "Улица имени Станиславского".
И вот тут как раз ко мне с предложением обратилась директор Дворца творчества Татьяна Гришаева, которая выступила продюсером задуманного фильма. Он тогда еще не назывался «Детектор правды».
- А как он назывался?
- У него было много промежуточных рабочих названий – «Польза», «Толк», «Фантазёры», еще какие-то. Мы пошли в эту историю по всем классическим канонам кинопроизводства, для чего договорились о совместной работе с опытным киношным редактором Еленой Реймер. Начали с синопсиса и с Еленой, и со сценаристом Наташей Банниковой втроем доводили сценарий до приемлемого вида.
Я воспользовался своей привилегией режиссера и основательно покапризничал: давайте вот здесь так снимать не будем, а осовременим, а тут давайте устроим анимацию, а вот тут добавим какую-нибудь шутку, ну, и так далее. Короче, крови я этим бедным женщинам попортил много, но мне, во всяком случае, кажется, что всё это пошло фильму на пользу. Начали мы в январе, а закончили сценарий к апрелю.
- Кто был вашим наставником в начале вашего режиссерского пути?
- Очень важным для меня человеком в этом смысле стал как раз Саша Нерадовский, он покорил меня своим упорством, своим стремлением к совершенству, талантом, слухом, чутьем. Он был первым человеком, который на моих глазах достиг реального результата в этом деле. У меня до этого была масса проб в кино, и у людей, которые затевали эти проекты, были очень амбициозные задумки, но все эти проекты по тем или иным причинам лопнули. А тут я увидел, что это возможно. Ну, а в творческом смысле я стараюсь учится всему и у всех, смотрю фильмы, читаю специальную литературу, читаю книги, написанные режиссерами. Какого-то идола у меня нет, есть масса учителей.
- Все ли во время съемок «Детектора правды» соответствовало вашим задумкам?
- Нет, конечно. Работа над фильмом делится на несколько этапов, и один из первых - это такой «мечтательный» этап, когда ты лежишь утром в кровати, думаешь: будет всё вот так-то и так, и это будет самый лучший фильм, который только появлялся на белом свете, будет он несказанно прекрасен и будет цеплять сердца зрителей; повествование будет развиваться беспрерывно и захватывать внимание просто феноменально. Ты об этом мечтаешь, мечтаешь, потом садишься за стол, начинаешь работать, взаимодействуешь со сценаристом, с продюсером, с оператором, с актерами, и тут сталкиваешься с грубой реальностью, в которой все идёт совсем не так, как было задумано. Но вот из этого-то «не так» всё в конце концов и получается.
Ты пытаешься приблизить реальность к тому, как хочется, а оно получается по-своему, но не самым плохим образом, и ты принимаешь это.
- Есть ли моменты в фильме, которые вы хотели бы переделать?
- Конечно есть. Эти моменты начинаются с первой секунды фильма и заканчиваются последней. Но я этого делать не буду, потому что наряду с этим, там есть много моментов, которые я очень люблю, считаю, что они вышли удачными, и в целом есть такая вещь в творчестве: когда-то надо останавливаться. Можно бесконечно переделывать и улучшать какое-либо видео, кино, музыку, шлифовать, уходить в этот процесс всё глубже... Но неминуемо приходит момент, когда эту работу нужно показывать зрителям, и это хорошо, что он есть, иначе ты вечно будешь заниматься такой вот рутиной.
Да, есть моменты, которые я с удовольствием переснял бы, но на это нужны средства, ресурсы и значительно большие, чем уже были задействованы, ведь восстановить антураж, который был во время съёмок очень сложно, так что я не буду этим заниматься. Лучше двигаться дальше, лучше сделать что-то еще.
- Большую роль в фильме играет звуковой ряд, музыка. Как вы взаимодействовали с композитором и звукорежиссером фильма Маратом Нагаевым?
- Работа у Марата Рашидовича была весьма сложная и кропотливая. Можно ведь соблазниться на то, чтобы сделать все «как-нибудь» – будет какой-то звук, какая-то музыка, будет похоже на правду. Но Марат – в хорошем смысле перфекционист, с такими людьми приятно работать. Если вы посмотрите на монтажный стол звукорежиссера, вы увидите, что он намного сложнее монтажного стола режиссера видео. У меня – четыре дорожки, а у него - двадцать две.
Я сильно доволен работой Марата еще и потому, что он же и композитор фильма. Ему удалось создать саундтрек близкий по духу тому, из чего мы черпали и весь материал для фильма – советская литература, советский детский кинематограф. Задорные живые мелодии – где-то веселые, где-то тревожные, иногда чувствуются и какие-то современные веяния.
Для меня, человека от музыки далекого, работа Марата кажется просто волшебством, мне просто непонятно, откуда вообще у него это всё берется. Его музыка не только иллюстрирует происходящее в фильме, но и рассказывает какую-то дополнительную историю. Работа плотная, напряженная, требующая большого таланта, и Марат Рашидович безусловно с ней справился.
- Какие неожиданности случались на площадке во время съемок?
- Если вы ждете какую-то смешную сногсшибательную историю, то нет, таких неожиданностей не было. Но было другое. Изначально съемка была запланирована на месяц, но вдруг выяснилось, что один актер уедет, вскрылся еще ряд обстоятельств, и нам пришлось укладываться в десять дней. То есть, график работы уплотнился в три раза. Это и для взрослых было сложно, а про детей я и не говорю, нагрузка была очень высокой. Но, вроде бы, всё получилось.
Единственное, о чем я жалею, что в связи с сжатостью сроков, я, возможно, не смог до конца раскрыть потенциал кого-то из актеров. Возможно, какой-то эпизод можно было сделать ярче, попробовать по-другому, поимпровизировать, но приходилось исходить из категории «достаточности». Если я видел, что дубль удачный, мы сразу принимались за следующий эпизод.
И, кстати, на монтаже иногда тоже буквально с кровью приходилось вырезать какие-то отличные моменты просто потому, что можно обойтись и без них, а хронометраж требовал сокращения ленты до установленного формата.
Я не люблю этого слова – «продукт», но любой фильм – это все-таки действительно продукт, к которому предъявляются определенные стандартные требования, и соблюдать их необходимо. Поэтому я прошу прощения у артистов, если они не увидели в окончательном варианте фильма каких-то моментов, которые на съемках были признаны удачными, считались находками. Иногда бывает, видишь, что этот актер невыразимо прекрасен вот тут, и хочется сохранить все эти кадры, но приходится кромсать их – просто, чтобы не заскучал зритель.
- Что важнее - съемка или монтаж?
- Сценарий. Опытные кинематографисты говорят: по хорошему сценарию можно снять и плохой фильм, а вот по плохому сценарию хороший фильм снять невозможно. Сценарий – это то, на чем всё держится, с чего всё начинается, и задача съемочной группы – не испортить его в процессе съёмки. Словами Альфреда Хичкока: «Для хорошего фильма нужно три вещи - сценарий, сценарий и еще раз сценарий».
Все моменты, которыми мы восхищаемся в фильме, которые держат нас в напряжении, заставляют смеяться или плакать, они все заложены в сценарии. Он пишется, как будто бы, буквами, но на самом деле в нем - жизнь. И если сценарий недоработан, на съемках вы обнаружите дыру, которую придется затыкать какими-то крупными планами или какой-то импровизацией, и всё это, как правило, бывает дурно. А когда пойдет монтаж, вы тем более схватитесь за голову, потому что съемки закончились, а всё то, чем предлагается залатать эту дыру – просто ужасно.
- Какие у вас дальнейшие планы?
- Я хочу поработать как раз со сценариями. У меня накопилось несколько идей в разной степени готовности – где-то набросок в несколько слов, а где-то уже почти готовый сценарий, например, по мотивам рассказа нашего земляка Владимира Костина, я его давно уже пытаюсь доделать, но пока он у меня не сложился окончательно. Вот всем этим я и хочу сейчас вплотную позаниматься с учетом того опыта, который накопился, в том числе и благодаря работе над фильмом «Детектор правды». Потому что из всего, в чем мне до сих пор приходилось участвовать, работа именно над этим фильмом была наиболее похожа на настоящее кинопроизводство.
- Как вы думаете, какие перспективы у фильма?
- Как мне кажется, это вполне добротная работа, нам, правда, предстоит его еще немного сократить, на премьере все его просто смотрели, а я его мысленно кромсал. И вот, когда мы его еще немного дошлифуем, думаю, его не стыдно будет показать на каких-то кинофестивалях. Есть фестивали детского кино, фестивали короткометражного кино, их много Хочется показать его, пообщаться с коллегами. Думаю, он будет участвовать и в каких-то кинопоказах, когда объединяют несколько короткометражек в полноценный киносеанс... Ну, а уж окончательную судьбу ленты буду решать не я, а продюсер фильма.
- Какие чувства вы испытывали по окончании съемок?
- С одной стороны, удовлетворение – мы сделали это. С другой... Люди, занятые на съемке, сначала еще плохо знают друг друга, не сразу друг друга понимают, но с каждым днем контакт становится всё проще, взаимопонимание всё точнее, и как раз, когда съемочная группа превращается в слаженную команду, буквально в единый организм, все заканчивается, и все расходятся по домам... Это такой, знаете ли, щемящий момент…
- Будете ли вы еще сотрудничать с киностудией «Пионер»?
- Если позовут, то с удовольствием.
